Ю. Л.    Грузицкий 

          В войне против СССР нацистское руководство планировало обеспечить свою экономику и армию необходимыми ресурсами не только путем открытого грабежа захваченных территорий, но и с помощью различных финансовых  механизмов и мероприятий.

          В директиве Г. Геринга по руководству экономикой в оккупированных восточных областях, известной как «Зеленая папка», имелся раздел «Финансы и кредитное хозяйство», в котором оговаривались важнейшие принципы финансовой политики на захваченных советских землях. Ставилась задача  максимально использовать денежно-кредитный механизм для экономической эксплуатации оккупированных республик и областей СССР. «Деньги не должны быть лишены своего прямого назначения, поэтому нецелесообразно их конфисковывать» – отмечалось в документе. «Государственные банки и другие финансовые учреждения, которые располагают значительными денежными средствами, должны быть немедленно взяты под контроль» – гласила директива нацистского руководства [1, с. 388 --389].

 

 

        На захваченной советской территории  оккупанты установили систему параллельного обращения двух валют – советской и оккупационной. При этом   был установлен грабительский, завышенный курс марки к рублю – 1:10, что было почти в 5 раз выше по сравнению с довоенным уровнем.

        Заработная плата  замораживалась, а нередко устанавливалась ниже довоенной.  Проводилось жесткое регулирование цен на основные промышленные и особенно сельскохозяйственные  продукты, которые регулярно публиковались в местной оккупационной прессе. Характерно, что принудительно, под угрозой наказания, поддерживался их низкий уровень с целью переложить на население  захваченных территорий военные расходы гитлеровской Германии.

        Определенные особенности денежного обращения были на  землях, включенных в состав рейхскомиссариата «Украина».    С  июня 1942 г.  эмиссионный банк в Ровно начал выпуск новой валюты – карбованцев номиналом в 1, 5, 10, 20, 50, 100, 200 и 500 карбованцев. 1 карбованец был равен 1 рублю. Населению предлагалось до 25 июля 1942 года обменять советские деньги в купюрах от 5 рублей и выше на карбованцы. При обмене советских платежных средств номиналом более 10 рублей новая валюта на руки не выдавалась, а зачислялась на беспроцентный счет («конто»). Фактически осуществлялась  конфискация  денег, проходившая под   демагогическими лозунгами: «Вклад на конто – сбережения на будущее», «Контование – это способ укрепления валюты» и др. После «реформы» в обращении остались карбованцы, советские разменная монета и денежные  знаки достоинством 1 и 3 рубля, а также оккупационные  марки и монеты в 1, 2, 5 и 10 пфеннигов [2; 3, с. 168].

        В целях  максимального выкачивания сельскохозяйственной продукции вводились денежные суррогаты типа так называемых «знаков пунктовой стоимости» –  талонов на право покупки промтоваров. За сданную немецким заготовителям продукцию крестьянину начислялось определенное количество условных единиц – «пунктов». При наличии их необходимого количества, отмеченных в специальной карте, можно было приобрести  дефицитные товары по крайне завышенной цене.

        Широко также использовались и реквизиционные расписки государственных кредитных касс, которыми захватчики пытались как-то прикрыть грабеж  населения, изымая сельскохозяйственное сырье и продукцию. Они были изготовлены  простым типографским способом, с гербовой печатью и надписью «германские вооруженные силы».

        Эмиссию оккупационных марок вначале проводили действовавшие на оккуппированной территории имперские кредитные кассы,  которые входили в систему Рейсхсбанка, купюрами в 0,5, 1, 2, 5, 20, и 50 марок и разменной монетой в 1, 2, 5, и 10 пфеннигов.  При этом ставилась задача, чтобы в оккупированных областях «валюты были достаточно зависимыми от рейхсмарки».

      Одно из таких кредитных учреждений было открыто в Минске сразу после вступления немецких войск. Значительную часть  дохода кредитной кассы составляли поступления от средств, награбленных оккупантами. К концу 1941 г. число текущих счетов составляло здесь 160, из них 80 -– немецких учреждений, на которых находилось около 20 млн. немецких марок [4, л. 21].

      Открытые несколько позже эмиссионные банки рейхскомиссариата «Украина» в  Ровно  и «Остланд» в Риге проводили   выпуск необеспеченных бумажных денег для финансирования военных расходов, который приобрел особенно значительные масштабы с  широким наступлением советских войск. К началу 1944 г. эмиссия банка «Украина»  составляла 1 195 млн. марок, а банка «Остланд» – 1 099  млн. марок [5, с. 58]. Размеры эмиссии немецких оккупационных денег, проводимой с 1944 г., неизвестны. Однако не вызывает  сомненения факт наращивания размеров эмиссии этих плптежных средсв для финансирования расходов рейха на захваченных землях.

         На базе местных контор и отделений Государственного банка СССР оккупантами создавались хозяйственные банки.   Уже в 1941 году были открыты такие  банки в Барановичах, Бегомле, Койданово, Копыле, Логойске, Плещеницах, Слониме, Слуцке, Узде и Вилейке. В Глубоком, Ганцевичах, Лиде, Новогрудке их  открытие  было полностью подготовлено. В Минске такой банк пока решили не создавать, полагая, что  достаточно имперской кредитной кассы [6, л. 19].

      В этих кредитных учреждениях был организован оборот советских денег, значительная часть которых была захвачена фашистами  в  учреждениях Госбанка, а также сформировавшийся из налоговых поступлений и других платежей населения. Через эти банки оккупанты скупали советскую валюту с целью поддержания высокого курса марки на местном  рынке.

        Предоставление кредитов осуществлялось преимущественно предприятиям и фирмам, находившимся под германским руководством и занимавшимися эксплуатацией оккупированных земель. Другие заемщики формально могли получить ссуду лишь со специального разрешения генерального комиссара, комиссара или бургомистра, да и то не свыше 10 тыс. руб. 

       С целью привлечения  средств на банковские счета оккупанты пытались развернуть и сберегательные операции. Населению предлагалось размещать в кредитных учреждениях  денежные средства в рублях и карбованцах под 2,5 процента годовых независимо от времени их хранения в банке, которые начислялись только с апреля 1942 года. Однако фактическое аннулирование  гитлеровцами довоенных вкладов, а также отсутствие  у населения свободных денег не позволили развить эту операцию.

       Для отправленных на принудительные работы в Германию советских граждан немцы решили ввести «сберегательную карту восточных рабочих» («ostarbeiter sparkarte»). Сбережения предполагалось осуществлять в форме сберегательных марок, которые наклеивались на «сберегательную книжку восточных рабочих» и пересылались домой. При этом сумма, обозначенная на наклеенных на такой карте марках, засчитывалась  вкладчику «в валюте его родины» [7, л. 161–167]. Но фактическое отсутствие зарплаты как таковой у «остарбайтеров» исключало   возможность формирования сбережений таким образом.

                 Готовясь к войне против Советского государства, гитлеровские стратеги представляли себе значительные трудности, которые неизбежно  возникнут с обеспечением армии и государственным бюджетом. В этой связи предполагалось широкое использование не только продовольственных и сырьевых, но и финансовых ресурсов оккупированных  территорий для содержания войск, персонала администрации, полицейских и многочисленных вспомогательных служб. За счет финансовых средств захваченных земель планировалось  погашать и государственный долг, который образовался уже на начальном этапе войны. «Из этого положения у Германии есть только два выхода, – отмечалось на одном из совещаний в министерстве по оккупированным восточным территориям А. Розенберга, – увеличить тяжесть налогов в империи или на Востоке.  Ответить на этот вопрос можно лишь так – увеличить тяжесть налогов в восточных областях» [8, с. 193].

          Одним из первых документов, регулирующих механизм взимания налогов в оккупированных районах СССР, было «Предварительное постановление о налогах», принятое на основе распоряжения командующего армейской группы средней зоны в октябре 1941 г. В нем определялись следующие налоги:

• с оборота товаров от 1 до 60%;
• с оборота не торгово-промышленных предприятий – 10%;
• с заработной платы – 10%;
• со строений 1% оценочной стоимости;
• земельная рента по 20 копеек с 1-го кв. м с участков со строениями, по 5 копеек – без строений и др. [9, л. 24–31].

                    Очевидна попытка сохранить в определенной степени основы советской налоговой системы с целью обеспечить не только простое, но и расширенное воспроизводство на захваченных землях, где фашисты намеревались обосноваться навечно. Однако характерно, что уже изначально в «Предварительном постановлении о налогах» оговаривалось право органов по экономическому управлению оккупированных земель – хозяйственной инспекции Митте (Wi-In Mitte) изменять ставки налогов, разумеется, в сторону увеличения.

Для выкачивания денежных ресурсов в генеральном округе  Белоруссия было создано налоговое управление при генеральном комиссаре. В целом тогда собиралось два основных налога: государственный и местный. Государственным налогом облагались государственные и частные предприятия, платившие налог с оборота, с прибыли, подоходный налог. Местный налог платили  физические лица.

                 18 февраля 1942 г. появилось  «Предварительное постановление о налогах» в новой редакции. Согласно дополнению к нему налог с оборота теперь платили не только «заводы, фабрики и мастерские, но и кустари и ремесленники», выкупавшие патент. Определялись наказания за несвоевременную  уплату налогов: пеня 10 %, штраф до 100 рублей. При этом бургомистры могли налагать штраф  до 4000 рублей, а полевая или местная комендатура и выше [10]. Действовали и более жестокие, характерные для фашистов, меры по выколачиванию налогов.

В июне 1942 г. на  население  в возрасте от 16 до 65 лет была введена подушная подать.  Этот налог был установлен для выравнивания бюджетов волостей, покрытия районных расходов, другие нужды и составлял  100 -- 150 рублей в год. За просрочку уплаты подати взималась пеня в 10%.

Тяжким бременем на  крестьянство ложились натуральные налоги. Среднегодовые размеры натурального сельскохозяйственного налога с каждого белорусского крестьянского двора на важнейшие продукты были следующие:

• Зерно, ц (с га ) – 3 – 4;
• Мясо, кг живой вес – 250

убойный вес  – 150;

• Молоко, л (с коровы) – 300 – 400;
• Яйцо, шт. (с курицы) – 35;
• Птица, кг –   6;
• Мед, кг (с улья) – 2;
• Шерсть, кг (с овцы) – 1,5 [11, с. 35].

При этом за средними цифрами стоял неприкрытый  грабеж, проводимый оккупантами в массовом порядке. Возможность на свободную реализацию своей продукции  крестьянин получал только с вручением ему так называемой «товарной карты», которая являлась, как заявляла гитлеровская администрация, «свидетельством на право продажи сельскохозяйственной продукции на рынке» [12]. С выполнением обязательных поставок сельхозпродукции крестьяне фактически оставались не только без прибавочного, но и без необходимого для существования продукта.

         Определенное место в системе поборов, проводимых гитлеровцами, должны были занимать страховые взносы «для восстановления нормальной жизни и обеспечение труда». Уже осенью 1941 г. на оккупированной Беларуси начали проводить отчисления на социальное страхование. Делались неоднократные заявления о создании страховой кассы. Осенью 1943 г. распоряжением «гауляйтера» генерального округа Белоруссия В. Кубе была  определена ставка взноса в фонд социальной защиты в размере 6 %  от месячного заработка [13]. Но  этот фонд по-настоящему так и не заработал.        

            Ухудшение  положения Германии на фронтах и в общеэкономической сфере породили дополнительные налоги.   В начале 1943 г. фашисты ввели  специальный «военный налог», заменивший и объединивший существовавшие прежде натуральные поставки. В счет этого налога крестьянство должно было сдавать мясо, молоко, птицу, мед и шерсть. Размеры поставок абсолютно не зависели  от экономического состояния хозяйства. В условиях сокращения объемов аграрного производства и поголовья скота в суровых военных условиях платить эти  налоги становилось все тяжелее.

            Введенный в этом же году «военный сбор» в денежной форме составлял от 200 до 500 руб. в год на трудоспособного жителя оккупированного региона.

 Кроме налогов существовала целая система различных денежных сборов и штрафов. Широкое распространение получил налог на собак, введенный в феврале 1942 г. и доходивший до 100 рублей в год независимо от породы, а также на домашних котов [14].

  Витебская городская управа ввела сезонный сбор за право косьбы травы по оврагам и откосам, установив следующие тарифы: на лошадь –150 рублей, корову – 100, и козу  – 30 рублей [15].

          В Могилеве, кроме обязательного поземельного налога, горожане платили, за место, где стоял дом, 30 рублей, за окно в доме с южной стороны 15 рублей, с северной – 10, за печную трубу –  также 10 рублей [16, с. 162].  

          При всем этом нельзя забывать систему массовых конфискаций и реквизиций, постоянно проводимых  оккупантами на захваченных землях, которые привели экономику оккупированных областей СССР к полному разрушению. Таким образом, финансовая и налоговая политика  немецко-фашистских захватчиков несла советским гражданам разорение, нищету и голод.     

                      

ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА

1. Нюрнбергский процесс. Сб. материалов в 8-ми томах. М. .: Юрид. лит., 1987-1990. Т. 4. 1990. – 672 с.
2. Наше слово. Орган окружного комісара в Бересті. – 1942. – 12 липня.
3. Загорулько М.М., Юденков А.Ф. Крах плана «Ольденбург» (о срыве экономических планов фашистской Германии на оккупированной территории СССР). Изд. 2-е. перераб. и доп.– М.: Экономика, 1974. – 383 с.: с ил.
4. Национальный архив Республики Беларусь (НА РБ), ф. 370, оп. 1, д. 245.
5. Алексеев А.М. Военная валюта. / Под. ред.Э.Я. Брегеля. – М.: Госфиниздат, 1948. – 104 с.
6. НА РБ, ф. 370, оп.1, д.245.
7. НА РБ, ф. 3500, оп.2, д. 1408.
8. Всенародная борьба в Белоруссии против немецко-фашистских захватчиков в годы Великой Отечественной войны: В 3-х т./ Гл. редкол.; А.Т. Кузьмин и др. Мн.: Беларусь, 1983–1985. Т. 1.1983 – 591 с.: ил. 54 л.. 5 карт.
9. НАРБ. Ф. 3500,оп. 2, д. 1390.
10. Новый путь. Витебск. –1942. – 27 июля; – 6 авг.
11. Олехнович Г.И. Экономика Белоруссии в условиях Великой Отечественной войны (1941– 1945). – Мн.: Изд-во БГУ, 1982. – 174 с.: ил.
12. Голас вескі. – 1942. – 28 жніўня.
13. Беларуская газэта. – 1944. – 28 чэрвеня.
14. Новый путь. Витебск. – 1942. – 27 июля.
15. Новый путь. Витебск. – 1942. – 3 июня.
16. История рабочего класса Белорусской ССР: В 4-х т. / Гл. редкол.: П.Т. Петриков (предс.) и др. – Мн.: Наука и техника, 1985. Т.3. – 485 с.: ил.

 

Автор Грузицкий Юрий Леонтьевич, кандидат исторических наук, доцент кафедры экономической истории БГЭУ.