Я помню...

Виталий Еськов

В первых числах июля 1941 года в нескольких километрах от Минска, в старосельском и тарасовском лесах, сосредоточилось большое количество наших войск, пробивавшихся на восток из окружения.

Минск уже был захвачен врагом. Но бойцы и командиры питали надежду, что наши войска в скором времени контратакуют фашистов и освободят столицу Белоруссии. Были предприняты попытки нанести удар по гитлеровцам и силами войск, сосредоточившихся в лесах северо-западнее Минска.

Организатором и инициатором этого смелого плана был пол­ковник Иван Стрельбицкий. Он и направил меня как лейтенанта в распоряжение майора, который командовал подразделениями, располагавшимися в тарасовском лесу. Майор сразу дал в мое распоряжение четырнадцать бойцов и поставил задачу разведать подступы к Минску. В группе оказался только один человек, которого я уже знал,— младший лейтенант Александр Тарсев.

 

 

Отойдя в сторону, мы стали проверять оружие, наличие патронов. Оказалось, что у некоторых бойцов не было гранат, а к ручному пулемету — всего два диска. Пополнили боезапас и, быстро закончив сборы, двинулись в путь. Покрыли несколько километров и вышли на опушку леса. Перед глазами открылки горящий Минск. Справа виднелась небольшая деревуш­ка. Сделали привал. С пятью бойцами я пошел в деревню. Местные жители обрадовались нам. Сообщили, что в деревне немцы еще по появлялись. Дали несколько буханок хлеба, два добрых куска сала.

«Сухой паек», вернувшись, мы разделили. Подкрепившись, повеселели. Один из разведчиков пошутил:

— Теперь я один могу на троих фрицев выходить.

Да, в эту минуту каждый из нас думал, что, может быть, скоро придется встретиться с фашистами — и не с тремя...

Пошли по ржи лощиной через небольшое поле. Добрались до следующего перелеска и только вышли на опушку, как слева, с высотки, застрочил фашистский пулемет.

Принимаю решение: Тареев с пулеметом и тремя разведчиками остается на месте, огнем отвлекая на сеоя внимание фашистов, а мы идем в обход, чтобы ударить по гитлеровцам с тыла. Перебежками по кустарнику, затем но ржи, через небольшой лесок, обходим высоту. Даю команду: «Приготовить гранаты!» Фашисты увлеклись дуэлью с нашим пулеметчиком и не обращают внимания на свой тыл. Ползем дальше. Вот уже видны каски гитлеровцев. Даю знак разведчикам, которые находятся рядом. Бросаем лимонки...

Забрали трофеи, раненого фашиста и быстро отходим в лес. Жарко, хочется пить. Ждем Тареева с группой.

А вот и он. Все в порядке, все целы и невредимы. Отправляю языка к Стрельбицкому. Даю совет взять лошадь в деревне, а то фашист не дойдет и придется тащить его на плечах.

Мы уже собрались уходить, как один из разведчиков вы­нырнул из кустов и начал невнятно рассказывать, что он на­шел в кустах мотоцикл.

Все пошли за разведчиком и вскоре остановились у замас­кированного ветками мотоцикла. В коляске лежали два ящика с патронами, котелки, несколько пачек сигарет и кое-что из съестного. Стало ясно: гитлеровцы, которых мы уничтожили, приехали на этом мотоцикле и окопались на высоте с целью обороны дальних подступов к Минску.

Решили разделиться на две группы, определили направления для разведки каждой группе: Тареев с тремя бойцами должен перейти железную дорогу Минск — Заславль и разведать переправу через реку Свислочь между Минском и поселком Дрозды. Мы же — подходы к Минску между дорогой Минск— Раков и железной дорогой Минск — Заславль.

Место сбора назначили в небольшом перелеске, что в ки­лометре севернее Барановщины.

После недавней схватки с гитлеровцами разведчики стали осторожнее, каждый старался двигаться так, чтобы не дать врагу обнаружить себя. Но, как мы ни маскировались, фашис­ты все-таки неоднократно издалека обстреливали нас.

Время летело быстро. Мы уже заканчивали разведку и со­бирались двинуться в обратный путь, как со стороны Дроздов послышалась ружейно-пулеметная стрельба, а на дороге, что шла из Минска, показались броневик и грузовики с гитлеровцами.

На сборный пункт мы пришли немного раньше назначенно­го времени и с нетерпением стали ждать наших товарищей. Бойцы отдыхали в лесу. В лесу было очень хорошо! Но это хорошее чувство мешалось с мыслью о том, что война с гитлеровцами идет на нашей земле и все вон как обер­нулось...

- Ничего, друзья,— нарушив молчание, заговорил белокурый помкомвзвода,— хоть фашисты и обманули нас, напали вероломно, как бандиты, наш народ им не победить. Недаром, сколько ни было нашествий на Россию, все они кончались од­ним. Найдется на нашей земле место для могил и для Гитлера и его банды.

- Найдется-то найдется, а вот когда это будет? — не под­нимая головы, спросил боец, лежавший рядом.

- А что ты думаешь, может быть, и сегодня. Вот выбьем фашистов из Минска...

-Нет, я спрашиваю про настоящий конец...

Разговор прервал боец, который вел наблюдение на опушке. Он сообщил, что пришел Тареев с разведчиками. Бойцы встали, и мы все пошли встречать наших друзей. Тареев корот­ко доложил:

-Фашисты окопались на противоположном берегу Свислочи.

Солнце было над горизонтом, когда мы возвратились в та расовский лес. Кем-то предупрежденный, на поляне нас ждал майор. Он поблагодарил за языка, разложил карту на земле и пригласил садиться.

-Докладывайте, лейтенант.

...Отдыхать долго не пришлось. Связной от майора разбудил и сказал, что вызывает командир. Сумерки окутывали лес. На КП было много командиров, которые, получив боевой при­каз, уходили в свои подразделения.

-Товарищ майор! По вашему приказанию...

-Хорошо, хорошо! — прервал майор,— пойдешь со свои­ми разведчиками в головном батальоне вместе со мной. Высту­паем немедленно. Выполняйте.

Когда достигли опушки, майор благословляющим тоном скомандовал:

-Ну, братцы, вперед!..

Было видно, как десятки подразделений выходили из лесу и двигались разными маршрутами, но к одной цели.

Пока войска были в лесу, казалось, что их совсем немного. По как только подразделения двинулись боевым порядком на исходные рубежи для штурма города, то просто не верилось, откуда взялось столько бойцов.

Да, это были снова роты и батальоны, созданные волей опытного командира. Из разрозненных групп различных родов войск он сумел сформировать боевые воинские части, способ­ные громить врага. Каждый как бы снова вспомнил, что он да­вал воинскую присягу на верность народу, партии коммунистов и был готов отдать жизнь за Родину. В одном строю шагали люди разных национальностей, шли в бой, чтобы отстоять завоевания отцов, завоевания Великого Октября.

Пройдя около пяти километров, остановились. Отсюда под­разделения должны самостоятельно выходить на исходные ру­бежи и в назначенное время начать наступление.

Два подразделения направились за железнодорожное полот­но. С ними пошли солдаты, которые днем вели разведку на этом участке. Двинулся в путь и наш батальон. По не успели мы дойти до исходного пункта, как справа от нас вспыхнула ин­тенсивная стрельба. В небо взлетели ракеты.

Вскоре и на нашем направлении застрочили гитлеровские пулеметы. Батальон развернулся для атаки. Слышалась стрельба и на северо-западной окраине города.

А потом... Потом фашисты открыли ураганный минометный и пулеметный огонь. Правда, гитлеровцы стреляли беспорядочно, и создавалось впечатление, что они больше пугают, чем ведут прицельный огонь. А вот когда подразделения приблизились вплотную к окраине города, начался настоящий бой.

Заработали наши минометы. Заняв удобные позиции, ми­нометчики обрушили огонь на оборону фашистов. Одна за дру­гой замолчали ближайшие пулеметные точки противника, и батальон пошел в атаку. С криком «ура!» мы ворвались в обо­ронительную линию врага. Завязались рукопашные схватки. Гитлеровцы не выдержали стремительного натиска наших войск и стали отходить в город.

Пока шел бой на подступах к городу, Александр Тареев с группой бойцов незаметно просочился через оборону гитлеровцев и, определив направление, откуда противник ведет минометный огонь, как снег на голову, обрушился с бойцами на позиции вражеской минометной батареи. Уничтожив расчеты, они захватили минометы, мины и другие трофеи.

Уличные бои продолжались несколько часов. Подразделения, наступавшие с Заславского направления, с боями дошли до Юбилейной площади. Гитлеровцы отчаянно сопротивлялись. Они не ожидали такого стремительного удара. Перепуганное фашистское командование бросило против нас броневики.

Две вражеские машины промчались но улице Опанского, не­прерывно ведя огонь из пулеметов. Но назад они не вернулись. При выезде из города идущий впереди броневик был подорван нашими бойцами связкой гранат и повалился на бок, а второй, увидев, что произошло с его ведущим, решил удирать восвояси. Но когда стал разворачиваться, влетел в канаву. Так и не выбрался он оттуда. Броневики загорелись.

Паши подразделения, ломая сопротивление гитлеровцев, продвигались от дома к дому, от квартала к кварталу.

Перед рассветом на Юбилейной площади появились фашистские танки, а под их прикрытием — и пехота. Наши бойцы сражались мужественно. Однако уж очень неравны были силы...

Последующий, не менее жестокий бой мы дали гитлеровцам в районе пригородного совхоза «Тарасово».

После этого внезапного смелого удара наших войск гитлеровцы были вынуждены снять танковые и другие части с фронта, который в то время проходил по Березине, и бросить против тарасовско-старосельской группировки.

Когда мы с тяжелыми боями оставили город и отошли в тарасовский лес, стало ясно, что имеющимися силами освобо­дить Минск от фашистских захватчиков не удастся и что гит­леровцы не оставят пас в покое.

Появившиеся над лесом вражеские самолеты-разведчики подтвердили наши предположения.

И мы начали готовиться к новому бою.

Теперь уже стояла задача как можно больше отвлечь гит­леровских войск с фронта и в боях перемалывать силы врага.

Командиры рот и взводов получили участки обороны и не­медленно приступили к созданию оборонительных рубежей.

Без отдыха и сна, голодные, на пределе физических возмож­ностей, бойцы продолжали работать: рыли окопы, пулеметные ячейки.

Спешили и гитлеровцы. Спешили, чтобы не дать возможно­сти нашим подразделениям зарыться в землю. Не прошло и несколько часов, как со стороны Минска на раковской дороге показались первые фашистские танки, за ними на машинах пехота.

Гитлеровцы не хотели рисковать, поэтому танки издали от­крыли огонь из пушек. Несколько из них свернули с дороги и начали обстрел высот, которые занимал наш батальон.

Мы не отвечали, стараясь как можно ближе подпустить гит­леровцев. Два танка взяли курс к лощине, намереваясь прой­ти между двух высот, а остальные медленно поползли по полю, правее. За ними — пехота идет, как на параде. Нам хорошо уже видны лица.

Рядом со мной лежит Саша Тареев, слева застыл пулеметчик. Он ждет команды. Бойцы готовят гранаты, по нескольку раз перекладывая их с места на место. Все ждут. Напряженно растет. Каждый выбрал себе мишень.

Бронированные чудовища все ближе и ближе. Треск пулеметов, винтовок смешался с разрывами гранат. Казалось, внизу нет метра, которого бы не вспарывали пули. Фашистская пехота оказалась отрезанной от танков. Среди гитлеровцев — растерянность, замешательство. На земле — трупы, ав­томаты.

Танки не рискнули двигаться дальше, остановились и уси­лили огонь по нашим позициям, а те, которые пошли по полю, стали медленно разворачиваться с таким расчетом, чтобы ударить во фланг соседнему подразделению.

Но наши бойцы не дрогнули. Раненые, кто мог, продолжа­ли бой.

Кончались гранаты. Их особенно берегли для борьбы с тан­ками. Кончались патроны, а фашисты бросали в бой все новые и новые силы.

После нескольких отбитых атак на пашем участке наступила передышка. Установилась настороженная тишина.

А в небе жаворонок.

Оторвавшись от пулемета, смотря в небо, пулеметчик что-то шепчет про себя. Как будто услышав мой вопрос, говорит:

• Завидую жаворонку...— и замолчал.

Рослый, сильный, по-особому красивый. Кто он? Кем был до службы в армии, до войны? Я не удержался, спросил.

- Уралец я, товарищ лейтенант. На «Уралмаше» токарем работал. Па новеньком ДИПе нормы, понятно, перевыполнял. Даже удивлялись, секрет спрашивали, а я и сам не знал, в чем мой секрет...

Жаль, что время стирает из памяти имена людей, с которыми вместе пришлось сражаться с врагом в те первые грозные дни.

Передышка была недолгой. Снова рев моторов. Да, это была новая атака, но только теперь от раковской дороги в боевом порядке двигался десяток фашистских танков, одновременно открывших огонь по нашей обороне.

Я почти успел сделать перебежку, чтобы укрыться за деревом, как в нескольких метрах разорвался снаряд. Меня контузило и осколком ранило в ногу.

Тароев, находившийся за соседним деревом, увидев это, подполз ко мне. Взвалив меня на спину, он потащил в овраг. Сделал перевязку. Опираясь па него, ело передвигая ноги, я поковылял рядом с ним. К нам присоединилось несколько бойцов, и ночыо мы двинулись в путь на восток.

В районе деревни Кондратовичи, под Логойском, встретились с группой майора Василия Воронянского. Так уже в конце июля было создано ядро будущего партизанского отряда «Мститель».

Примечание Д.Киенко: Перед войной В.Еськов служил под г.Замбрув (территория Польши) в 48 ЛАП. В будущем он стал начальником штаба бригады «Народные мстители» им.Воронянского.