Начало войны Роман Романович Черношей встретил на Ивьевской земле, в это время он был лейтенантом штаба 245 гаубичного артиллерийского полка 37 стрелковой дивизии (245 ГАП 37 СД), которая сдерживала натиск врага на территории Ивьевского района. Сейчас Роман Романович живёт в Лиде (публикация 70-х годов XX в.- прим. Д.Киенко). Он работает на газонаполнительной станции, избран заместителем секретаря первичной парторганизации, принимает активное участие в военно-патриотическом воспитании молодёжи.
Ниже мы печатаем воспоминания Р.Р. Черношея о первых днях Великой Отечественной войны.
В начале второй половины июня 1941 года все части нашей дивизии на основании поступившего приказа срочно готовились к новому месту дислокации – в городе Лида и других районах Гродненской области. Этот приказ начал осуществляться с 15 июня. За считанные дни уже половина численности состава дивизии была перевезена в районы назначения, так как через каждые три часа уходил воинский эшелон со станции Витебск.
В два часа ночи 22 июня уже была окончена погрузка первого эшелона 245-го гаубичного артиллерийского полка, в котором в последнее время я служил.
Ровно в три часа ночи наш эшелон оставил станцию Витебск и ушёл в заданном направлении. После упорной физической работы наши солдаты и командиры крепко уснули под перестук вагонных колёс.
Хорошо помню, как примерно в начале десятого часа утра остановился поезд на станции Вилейка. Во время остановки солдаты и командиры вышли из вагонов и побежали в сторону помещения железнодорожного вокзала в поисках буфета – сделать покупки. Но на вокзале уже никого из обслуживающего персонала не было, окна и двери раскрыты, на полу и за окнами была разбросана вся железнодорожная документация. Вот тут-то мы и услышали по радио известие о войне.
Встал вопрос, что делать дальше? Но так как никакой связи с высшим командованием не было, а железнодорожная связь повреждена и не работала, командование полка решило продолжать путь на запад в сторону границы.
Оставив Вилейку, наш эшелон следовал к станции Юратишки. Среди хвойного леса нас обстреляли из пулемёта немецкие самолёты, которые летели в направлении Минска в количестве восемнадцати машин. После этого наш поезд стал двигаться на небольшой скорости, и под вечер мы прибыли на железнодорожную станцию Гавья. На путях станции ничего не было, кроме одного паровоза, котёл которого был пробит мелкокалиберным снарядом. В помещении вокзала – ни одного человека из работников железной дороги. Не было и жителей в домах, которые находились с правой стороны от вокзала.
С наступление вечера начали разгрузку вагонов прямо среди путей, потому что погрузочно-разгрузочная рампа в то время не действовала. Хорошо помню, что с правой стороны от станции был большой ольховый лес и мелкий кустарник. Всё то, что было загружено в наш эшелон, пришлось выносить на руках, выкатывать и складывать в этот лес и кусты для маскировки.
На второй день войны командир нашего полка полковник Меркулов и начальник штаба капитан Ларионов установили связь с воинскими частями нашей дивизии, которые до начала войны находились в городе Лида и уже занимавшие оборону в городе, на железнодорожной станции Гутно, на дорогах Лида-Ивье и Лида-Вороново.
По решению командования 24 июня мы начали на лошадях подвозить 122-миллиметровые гаубицы под железнодорожную станцию Гутно. Вечером этого же дня я встретил комиссара 37-й стрелковой дивизии Пятакова. Он хорошо меня знал, ибо с 1938 по 1940 год я служил в штабе дивизии. Комиссар предоставил в моё распоряжение автомашину ЗИС-5 с шофёром и двумя солдатами и приказал в течение ночи дважды съездить на станцию Гавья и подвезти в район боевых действий боеприпасы.
Хорошо, что да нашего прибытия под Лиду 17-я стрелковая дивизия разгрузила на станции Гавья порядочное количество гаубичных снарядов, а также автоматных и винтовочных патронов. В нашем полку боеприпасов не было, но у каждого солдата имелось оружие. Мы выезжали к новому месту дислокации не по штатам военного, а по штатам мирного времени.
Приказ комиссара дивизии мы выполнили как полагается. Третью машину со снарядами и патронами подогнали под Гутно утром 26 июня. А в начале двенадцатого часа этого же дня со стороны лесного массива занимавшие оборону услышали страшный гул: в направлении станции грозно двигались четырнадцать фашистских танков.
Вот здесь и была предоставлена возможность сказать своё слово гаубицам нашего полка. Бой продолжался недолго, минут 10-12. Семь вражеских танков остановились и задымили на поле, а остальные повернули назад и скрылись за угол леса.
В первые дни войны мужественно отбивала атаки врага под Лидой, наносила фашистскому нашествию большие потери в живой силе и технике группировка из отдельных разрозненных частей 20-го, 91-го, 247-го стрелковых полков нашей дивизии. А 68-й отдельной разведывательный батальон и 170-й артиллерийский полк сражались правее от нас на восток по дороге Лида-Вороново.
Помнится, как разведчики 91-го стрелкового полка пробрались через лес в расположение гитлеровской части и угнали на свой командный пункт немецкую автомашину с типографским оборудованием.
На территории поблизости Лиды мы находились до 29-го июня. Вечером того дня весь численный состав (а его оставалось очень мало) с имевшейся боевой техникой стал отходить в направлении станции Гавья-Ивье-Бакшты. Двигаться приходилось только с наступлением темноты.
Разбитым и разрозненным нашим частям, неимевшим никакой связи с вышестоящим командованием, очень тяжело было в те суровые дни. Поэтому командир 21-го стрелкового корпуса генерал-майор Борисов, командир нашей дивизии полковник Чехарин, посоветовавшись с офицерским составом, решили отступать на восток в направлении Минска.
Возвращаясь по дороге до станции Гавья и пересекая переезд на Ивье я увидел жуткую картину: с правой стороны около столбика лежали убитые двенадцать мальчишек в возрасте 12-14 лет, одетые в полную форму учеников ремесленного училища того времени. Думаю, что кто-то из ближайших местных жителей эти трупы убирал, где-то хоронил и, возможно, у кого-нибудь осталась в памяти эта картина, как ни в чём не повинные подростки без оружия в руках погибли, не зная, что такое война.
Тяжёлые многострадальные дни обрушились на нашу жизнь в 1941 года. Вероломный враг имел тогда превосходящие над нами силу и технику. Но мы были сильнее противника духом, верой в справедливое дело. Мы верили, что вернёмся в оставленные временно нами города и деревни, и отомстим врагам за смерть боевых товарищей, за группу убитых около железнодорожного переезда станции Гавья учеников ремесленного училища. Они не смогли добраться во время военной грозы к месту жительства, к своим матерям и погибли от подлых рук всякого рода диверсантов и предателей, которые во время нашего отхода из этих районов с отдельных чердаков домов стреляли из автоматов нам в спину. Так оно и получалось: солдаты и офицеры Красной Армии возвратились с войны в серых шинелях и победили.
Автор: Р. Черношей,
бывший лейтенант штаба 245-го
гаубичного артиллерийского полка
37-й стрелковой дивизии.
Текст выявил Дмитрий Киенко
Подготовил к публикации Андрей Волчок
По теме боев 1941 г. на территории Гродненской области вышла книга "Первый удар"
