Баклан Пантелей Захарович
Помощник командира взвода 311-го артполка.
После окончания финской войны полк переехал в 1940 году в Западную Белоруссию. Штаб и 1-й дивизион находились в деревне Деречин, а остальные дивизионы разместились в Зельве, Голынке, Бердовичах и Костровичах. В мае в части были организованы 45-дневные сборы, на которые было призвано 300 - 400 человек из окрестных сельсоветов. Среди набранных было много бойцов, которые раньше не служили в армии.
В нашем лагере находилось 12 новеньких 122 мм пушек и около 6 тысяч снарядов. Тягачей нам не дали, связь с соседними лагерями отсутствовала. Около 12 часов дня 22 июня младшие командиры Пахомов, Паняев и я построили бойцов и отдали команду для прогулочного марша. Навстречу нам из Ружан шел батальон пехоты в полном боевом снаряжении. Солдаты пели и играли на гармошке. О том, что уже идет война, мы не подозревали, хотя и слышали грохот взрывов. Думали, что это маневры начались.
В тот день я был старшим по лагерю. Узнав от местных жителей, что началась война, приказал пригнать из Зельвы трактор, чтобы выставить на позиции пушки. Когда пушки были на том месте, где нужно, оказалось, что нет снарядов. Они были закрыты в складе, а сбивать замки не посмели. В это время приехали отдыхавшие в своих семьях старшие командиры — майор и лейтенант — и стали руководить обороной.
Я был послан во главе группы из 8 человек принять караул штаба полка в Деречине. Солдаты оружия не имели, только у меня была десятизарядная винтовка.
В небе начали появляться фашистские самолеты. Они бомбили и расстреливали в упор все то, что двигалось. Когда небольшого типа самолет появился над нашими головами, в этот отчаянный момент я дал очередь бронеза-жигательными пулями по стервятнику. Через пару минут все увидели густой черный дым, затем прогремел взрыв, и вспыхнуло пламя. Одним врагом стало меньше. Это окрылило бойцов.
На второй день, 23 июня, отправился в Зельву за вооружением. Принес 5 винтовок и несколько сот патронов и раздал солдатам для несения караула. К этому времени в Деречин возвратилось командование полка, которое находилось в Ломже и в Червоном Боре. Это комиссар Малышев, комсорг Никанд-ров, командир 3-й батареи ст. лейтенант Черняховский, политрук Шарипов, ст. лейтенант Кучеренко с женой Марией и 30 - 40 солдат. Полк, по их донесению,
был разбит, но отдельные группы бойцов еще оказывали сопротивление врагу.
От Деречина уцелевшие бойцы вместе с командирами начали отходить на Слоним - Новогрудок - Мир - Минск - Бобруйск и Рогачев. Когда 24 июня подъехали к Слониму, там уже действовал немецкий десант на танкетках. Нам, вооруженным лишь винтовками и наганами, было бесполезно идти на врага. Однако бой мы приняли. Здесь погиб командир 1-го дивизиона Гончаренко.
Особо отмечу, что при отступлении приходилось бывать в разных сложных ситуациях, но старались не попадать в руки фашистов. Тех же, кто попадал в плен, а затем удавалось бежать и возвратиться к своим, ждали суд и расстрел. Так, к высшей мере наказания были приговорены начальник штаба полка Кашин и два молоденьких лейтенанта. Приговор приводился в исполнение перед строем как показательное наказание. Расстреливали даже за то, кто осмеливался вырыть стоптанную картошку и съесть, чтобы утолить голод.
Однако вернемся к нашему случаю. Начальник штаба и лейтенанты решили зайти в деревню неподалеку от Ивья. Но она оказалась окруженной немецкими танками. Офицеры, чтобы выйти из окружения, решили переодеться в крестьянскую одежду. Таким образом они ускользнули от фашистов и явились в этой одежде в часть. Тройка особого отдела обвинила их в связи с немцами. Это было ложное обвинение, и люди погибли без вины.
Несколько слов хотелось бы сказать о политруке Шарипове. Это был смелый офицер. Он вместе с В.Усовым защищал свою 3-ю заставу, о подвиге пограничников которой и о ее командире написано много. Шарипов уцелел в том адском огне и был в 311-м полку политруком 3-й батареи 1-го дивизиона, в бою между Вязьмой и Гжатском он был смертельно ранен и похоронен на месте боя. (Это еще одна из версий гибели политрука заставы №3. Вероятно, ветеран в данном случае ошибается – С.П.).
При отступлении нашей части пришлось встретиться с генералом Доватором. В одной из белорусских деревень он отобрал у меня машину ЗИС-5, а дал взамен старую и неисправную. Он не посчитался с тем, что я вез для своих бойцов патроны и продовольствие. Сделал он это под угрозой применения оружия и с целью укомплектования своей части.
Источник:
В июне 1941-го (воспоминания участников первых боев на Гродненщине). Книга вторая. Авторский коллектив. Редактор и ответственный за выпуск Р.И.Карачун. – Гродно, 1999.
Электронную версию подготовили Денис Норель, Сергей Пивоварчик.
