Рядовой 223 гаубичного артиллерийского полка 85 СД
Накануне войны я служил в 85-й Челябинской стрелковой дивизии в 223-м ГАП (гаубичном артполку). Наш полк размещался на юго-восточной окраине Гродно, на левом берегу Немана, в районе лесопарка Румлево-Солы.
Перед войной началось перевооружение артполков дивизии (был еще 167-й ЛАП, легко-артиллерийский полк). ЛАП получил полностью новые пушки на мехтяге, наш же гаубичный - только трактора для двух дивизионов, да и то не полностью. Подготовленные же для них трактористы были распределены по батареям в качестве ездовых, по четыре человека на расчет. Гаубицы остались прежние, к тому же для них было мало боекомплектов. Кто командовал нашим полком, теперь не помню. Знаю только, что начальником штаба полка был капитан Скаржановский.
Боевая тревога над нашим лагерем прозвучала тогда, когда на Гродно посыпались бомбы. По тревоге мы спешно заняли оборону западнее Гродно, на реке Лососянке, у леса возле Колбасино и повели огонь по дорогам, ведущим от границы, по которым двигались немецкие войска. Потом, когда гитлеровцы приблизились, мы поддерживали своим огнем 103-й стрелковый полк. Во второй половине дня наш дивизион подвергся частым налетам вражеской авиации и понес тяжелые потери как в людях и технике, так и, особенно, в лошадях. Перед вечером поступила из штаба дивизии от генерал-майора А. В. Бандовского команда на отход на восток, к реке Свислочь. Отход мы должны были совершать под прикрытием танковой дивизии, которая дралась справа от нас, у Сопоцкинской дороги. Одновременно, по приказу командарма 3-й армии Кузнецова, оставлялся и город Гродно. Сигналом к отступлению был взрыв гродненских складов.
Сдав ночью свои позиции мотострелковой дивизии, мы через Фолюш дви¬нулись, обходя Гродно с юга, на Гибуличи и дальше по Лунненской дороге на восток. На рассвете, возле старых крепостных фортов, подверглись яростному налету фашистских "юнкерсов", затем, возле деревни Колпаки, еще одному. Мы понесли в результате этих налетов тяжелые потери в материальной части и лошадях, так как бойцы по тревоге "воздух!" сразу же разбегались по сторонам, укрываясь в кюветах, а техника и лошади оставались на дороге. К Свислочи мы добрались через сутки обескровленными. Остатки полка были растащены по батареям в стрелковые части и заняли утром 23 июня позиции за рекой, от ее устья до д. Заневичи, в тылу наших войск. Немцы перед нами появились не сразу, зато их авиация не давала нам покоя ни на час, увеличивая наши потери. Мы с оставшимися силами весь день укрепляли оборону на Свислочи, готовясь здесь встретить врага, но неожиданно получили приказ на наступление в сторону Гродно. Сказали, что нас будут поддерживать мотомехчасти 11-го корпуса слева и 56-я Московская дивизия справа, на северной стороне Немана. Однако нас больше "поддерживали" не эти части, а вражеские самолеты, которые с самого утра нас то и дело прижимали к земле, и мы продвигались к городу очень медленно. Только с наступлением ночи дошли до лесочка за Горницей, где стали приводить себя в порядок с тем, чтобы на рассвете с оставшимися силами наступать на Гродно.
Движение продолжалось к городу в расчлененных колоннах и шло по-прежнему медленно. Уже второй день мы тянули оставшимися лошадьми две гаубицы и передки со снарядами, не встречаясь с наземным противником. Наконец, во второй половине дня 25 июня мы достигли окраин Гродно недалеко от места расположения нашего лагеря уд. Солы и стали развертываться для боя. К этому времени мы были сильно измотаны беспрерывными бомбежками, устали, двое суток не получали горячей пищи. Свою пушку мы передвигали уже на руках, с помощью пехоты, а передок со снарядами тянула уцелевшая пара лошадей. Но все же открыли огонь по видимым уже теперь целям, поддерживая пехоту 103-го полка. Говорили, что ей уже удалось ворваться на окраины города. Где-то слева действовали несколько наших танков. И все же наше наступление не привело к успеху. С наступлением темноты мы получили приказ на отход снова к рубежу Свислочи. Трудно описать наше разочарование после этого "наступления!" Но и на Свислочи мы долго не задержались: вечером 26-го покатились к Щаре, а потом и дальше, к Минску, пока не оказались в полном окружении. Во время прорыва из вражеского кольца под Минском, я попал вместе с начальником штаба своего полка в плен. Так прекратил существование наш 223-й ГАП...
Из однополчан 223-го ГАП помню сержанта Матюшина, лейтенанта Давыдова, командиров взводов батареи лейтенантов Семеняко и Салазкина. В мае 1942-го мне все же удалось из плена бежать.
Скитаясь с небольшой группой по лесам, мы набрели на партизан отряда им. Чапаева. Меня назначили командиром группы из 17 человек, с которой вскоре я влился в отряд А. Невского. В 1943 году я стал уже его командиром. На его основе в Копыльском районе выросла одноименная партизанская бригада. Вскоре она была переброшена на Гродненщину, в Липичанскую пущу. Мой отряд в это время насчитывал уже свыше сотни человек. На его боевом счету — 9 крупных боев, около двух сотен уничтоженных врагов, девять подорванных вражеских эшелонов, несколько автомашин, один танк.
Так из "ваньки-артиллериста", так неудачно начавшего войну, я сделался заядлым партизаном, сполна отомстившим врагам за прежние неудачи. Правительство достойно отметило мою партизанскую деятельность, наградив меня орденом Красного Знамени и медалью "Партизану Отечественной войны" I степени.
Источник: В июне 1941-го (воспоминания участников первых боев на Гродненщине). Книга вторая. Авторский коллектив. Редактор и ответственный за выпуск Р.И.Карачун. – Гродно, 1999.
Электронную версию подготовили Денис Норель, Сергей Пивоварчик.
