Донских С.В. Гродненская военная кампания 1705–1706 гг. / Сергей Донских, 2017. – 410 с., ил.
Научный редактор:
доктор исторических наук С.А. Пивоварчик
Рецензенты:
доктор исторических наук В.А. Космач, кандидат военных наук В.И. Шатько
Монография раскрывает широкий круг вопросов, связанных с малоизученным этапом Северной войны 1700–1721 гг. – Гродненской военной кампании 1705–1706 гг. Подробно анализируется ход боевых действий, состав вооруженных сил противников, роль союзников в вооруженном противостоянии России и Швеции, значение военной кампании для всего хода войны.
Книга рассчитана как на специалистов, так и всех интересующихся военной историей Восточной Европы.
Содержание
Введение
Глава 1. Гродно накануне Северной войны
§ 1. Гродно в конце XVII в.: новые политические перспективы и старые социально-экономические реалии
§ 2. Гродно в событиях гражданской войны в Великом княжестве Литовском в конце XVII в.
Глава 2. Гродно в первые годы Северной войны (1700–1704 гг.)
§ 1. От гражданской войны – к Северной войне: политическая элита Великого княжества Литовского в 1700–1701 гг.
§ 2. Шведское наступление 1702 г. и военные действия в Великом княжестве Литовском в 1703–1704 гг.
Глава 3. Первый этап Гродненской кампании (июнь – декабрь 1705 г.)
§ 1. Летнее наступление российской армии в 1705 г.
§ 2. Размещение российской армии в Речи Посполитой (осень 1705 г.)
§ 3. Российская армия на зимних квартирах в Речи Посполитой (декабрь 1705 – январь 1706 г.)
§ 4. Боевые действия в октябре – декабре 1705 г.
§ 5. Политический фон Гродненской военной кампании: укрепление антишведской коалиции и борьба за лидерство
Глава 4. Второй этап Гродненской кампании (январь – июнь 1706 г.)
§ 1. Шведское наступление на Гродно в январе 1706 г.
§ 2. Встреча трех королей, или несостоявшаяся битва под Гродно 26 января 1706 г.
§ 3. Шведская блокада Гродно (февраль – начало апреля 1706 г.)
§ 4. «Гродненское сидение»: российские войска в Гродно (февраль – начало апреля 1706 г.)
§ 5. Деятельность Петра I по организации отступления российской армии из Гродно (февраль – март 1706 г.)
§ 6. Марш-маневр российской армии из Гродно (апрель – июнь 1706 г.)
§ 7. Шведские потери в ходе кампании 1706 г.
Глава 5. Эхо Гродненской кампании (1707–1717 гг.)
§ 1. Возвращение российской армии в Речь Посполитую (осень 1706 – январь 1708 г.)
§ 2. Речь Посполитая в 1706–1709 гг.: война без короля
§ 3. В поисках гродненских пушек
§ 4. Шведский поход на восток зимой 1708 г. и взятие Гродно
§ 5. Последние аккорды Северной войны: Гродно и повет в 1709–1717 гг.
§ 6. Литвинский шляхтич Александр Меншиков и российский генерал-фельдмаршал Ян Казимир Сапега
Заключение
Краткий словарь исторических терминов
Список использованных источников и литературы
Именной указатель
Географический указатель
Summary
Среди многочисленных военных конфликтов, сотрясавших Восточную Европу в Новое время, Северная война 1700–1721 гг. занимает особое место. Это была война грандиозная по своему размаху, колоссальная по политическим последствиям и страшная по своим разрушениям. Военные действия охватили огромную территорию от Финляндии на севере до Молдавии на юге, от Саксонии на западе до Украины на востоке. Не случайно во многих европейских странах эту войну называют Великой Северной войной. Ее результаты во многом сформировали мир, в котором мы живем.
С конца XVI в. государства Балтийского региона оспаривали друг у друга контроль над Балтийским морем и его побережьем. Неоднократно Дания, Швеция, Речь Посполитая и Московское царство вступали друг с другом в ожесточенную борьбу. В середине XVII в. казалось, что Швеция вышла победителем из череды непрерывных войн. В состав Шведского королевства вошли современные Финляндия, Эстония, большая часть Латвии, часть немецкой Померании, российской Карелии и Ленинградской области. Задним числом историки даже назвали это государство «Шведской империей». Но век ее оказался недолгим. С окончанием Северной войны «Шведская империя» потеряла сразу несколько провинций и прекратила свое существование. Из горнила тяжелой войны Московское царство вышло Российской империей, а борьба за очередной передел Балтики закончилась радикальным изменением всей политической карты Восточной Европы. В полную политическую зависимость от соседей попала слабеющая Речь Посполитая. Была подорвана политическая автономия Украины. Начало набирать силу воинственное Прусское королевство, а Дания смирилась со своим статусом региональной державы.
Последствия Северной войны по своим масштабам и долговременным последствиям были различными для государств, участвовавших в этом вооруженном конфликте. Поэтому имперские и национальные историографии Восточной Европы по-разному трактуют эти исторические события. Для Швеции, Финляндии, Эстонии и Латвии – это, безусловно, Великая Северная война, ознаменовавшая собой падение шведского великодержавия и сопряженная с колоссальными людскими и материальными потерями. В России и многих постсоветских государствах ее называют Северной войной. После падения двух империй – Российской и Советской – имперская составляющая войны ушла на второй план, а наибольший интерес вызывают вопросы, связанные с влиянием войны на развитие национальных государств и национального самосознания. Поскольку победителем из войны вышла молодая Российская империя, то эпитет «великая» в названии как-то не прижился. Для Дании Северная война воспринимается как два самостоятельных и, в целом, неудачных вооруженных конфликта: война 1700 г. и война 1709–1720 гг. Мнение двух крайне важных для всего хода Северной войны европейских государств – Саксонии и Пруссии – в настоящее время полностью игнорируется, по причине их исчезновения с политической карты мира. Для всемирной истории Северная война – это в первую очередь Третья Северная война (1700–1721 гг.), которая завершает череду войн и столкновений европейских государств за господство на Балтике (Первая Северная война 1563–1570 гг. и Вторая Северная война 1655–1660 гг.).
В исторической памяти белорусского народа Северная война осталась как полузабытая «Шведская война» – время страшного военного лихолетья, когда по стране во всех направлениях маршировали неизвестно откуда взявшиеся иностранные армии: шведы, «Москва», казаки и «Сасы-тарантасы», которые «не знали нашего языка, а мы их» [58, с. 432]. Лишь в последние годы белорусская историография пытается освоить тему Северной войны как факта белорусской истории, а не просто череды исторических событий на белорусской территории [21; 25].
Переломной датой Северной войны традиционно считается Полтавская битва 1709 г. Это во многом справедливо и во многом условно. После «Полтавской виктории» Швеция отчаянно сопротивлялась еще 12 лет, с боем сдавая каждую провинцию и каждую позицию. Поэтому под Полтавой была решена не столько судьба войны, сколько развеян миф о непобедимости шведского короля Карла XII.
Своеобразной «военной лабораторией», в которой Петр I и российское командование вырабатывало и осваивало методы противостояния самому Карлу XII, стала территория Великого Княжества Литовского, Русского и Жемойтского (далее ВКЛ) – современных Беларуси, Литвы и части Подляского воеводства Польши. Гродненская кампания 1705–1706 гг. является важной вехой в ходе всей Северной войны. В ходе кампании российская армия впервые после Нарвы снова столкнулась с непобедимым шведским королем и смогла уцелеть в этом противостоянии. С этой точки зрения, используя слова У. Черчиля, Гродненская военная кампания – это символический «конец начала» – времени абсолютного доминирования Швеции над своими военными противниками.
Традиционная периодизация Северной войны носит классический бинарный характер: до Полтавской битвы и после. В последние годы исследователи пытаются углубить и переосмыслить эту схему. Известный российский специалист по военной истории XVIII в. Л.Г. Бескровный и его коллега Г.А. Куманев выделили в российской истории Северной войны три периода: борьбу за Ингрию (1700–1704 гг.), Гродненский период (1705–1706 гг.) и Полтавский период (1707–1709 гг.) [89, с. 8, 229, 528]. Понятия «Гродненский период» и «Гродненская кампания» часто использует в своих работах современный российский исследователь В.С. Великанов применительно к военным действиям на территории Беларуси осенью 1705 – весной 1706 гг. [20].
Выделение в истории Северной войны Гродненского периода (1705–1706 гг.) выглядит крайне продуктивным. Но оно требует основательных научных исследований не только в сфере военной истории, но также в истории дипломатии и международных отношений. Термин «Гродненская кампания» лежит преимущественно в плоскости военной истории и является более очевидным. Весьма показательно, что к мысли о необходимости выделения в истории Северной войны «Гродненского периода» и «Гродненской кампании» пришли исследователи (Л.Г. Бескровный и В.С. Великанов), которые изучали не столько классическое военное искусство – сражения и маневры, сколько проблемы комплектования, обучения, снабжения войск и т.п. «военную логистику». В этом кроется главное значение Гродненской кампании 1705–1706 гг. В ходе нее Россия сформировала (1705 г.), в целом сохранила (зима – весна 1706 г.) и полностью восстановила (лето 1706 г.) большую регулярную полевую армию. Эта армия почти год действовала вдали от российских границ. Несмотря на ряд локальных поражений, войска приобрели огромный военный опыт и смогли вернуться назад. Насколько важным был этот опыт, показывает тот факт, что осенью 1706 г. после ухода Карла XII в Саксонию российская армия смогла сразу перейти в наступление, выиграть сражение при Калише и овладеть почти всей территорией Речи Посполитой.
Для примера размещаем выдержки из текста книги:
Из § 4. Марш-маневр российской армии из Гродно (апрель – июнь 1706 г.)
Неожиданно для всех генерал-фельдмаршал Г. фон Огильви проявил расторопность и распорядительность и, воспользовавшись благоприятными погодными условиями, начал вывод российских войск из Гродно. До последней минуты Г. фон Огильви пугал царя планами обороняться в Гродно до лета. Генерал-фельдмаршал активно укреплял город, приказал привезти из Тыкоцина дополнительный провиант, поставил на въездах в город тысячу новых палисадов и не скрывал, что готовится к отражению шведского штурма. Гродненским евреям Г. фон Огильви приказал вывести из города всех больных жителей, поскольку скоро начнется шведский штурм [28, с. 276]. Оказалось, что все это делалось лишь с целью дезинформировать противника. На самом деле из Гродно к 26 марта 1706 г. уже были вывезены пленные и несколько сотен больных солдат [99:2, c. 406].
1 апреля 1706 г. под видом смены караулов генерал-фельдмаршал Г. фон Огильви ввел в Гродно драгунский полк И.С. Горбова. Остальные пять драгунских полков под командованием генерал-поручика К. фон Рённе были развернуты на левом берегу Немана у Индуры вдоль речки Свислочь. Драгуны должны были изображать фуражировку, а на самом деле не допустить, чтобы разведка противника или местные жители предупредили Карла XII об отступлении гродненской армии. С этой целью все мосты на Свислочи были разобраны.
Во время отступления российский войск драгуны К. фон Рённе будут двигаться параллельными дорогами восточнее главных сил периодически разворачивая заслоны вдоль рек (Свислочи, Нарева, Ясельды. Припяти, Стыри). Очевидно, что Г. фон Огильви изначально был уверен, что Карл XII не пустится в погоню за российской армией, а постарается ее перехватить.
2 апреля 1706 г. все российские обозы были отправлены из Гродно через Новый Двор (совр. пол. Новы Двур) и Сидру на Тыкоцин. Им было приказано двигаться без остановки день и ночь. В телеги было впряжено по 2–3 лошади. Багаж нагружен только самый необходимый, чтобы кони могли выдержать четверо суток. При войсках остались лишь телеги с рогаточными брусьями. Под артиллерию забрали лошадей из-под телег офицеров Преображенского полка, «потому что артиллерийские никуда не годны», а у офицеров гвардии «под сеном и багажом и под бездельными вещами лошади добры». В этот же день Г. фон Огильви удвоил все караулы, оставив их на прежних местах и приказав в течение трех дней никого не впускать и не выпускать из Гродно. Драгуны И.С. Горбова должны были поддерживать все караульные огни в военном лагере и устанавливать новые палисады на всех выходах из гродненских укреплений. Только завершив эту работу, И.С. Горбов мог уходить за Неман к Индуре на соединение с К. фон Рённе. По словам современников, драгуны И.С. Горбова постоянно обходили линию гродненских укреплений перекликаясь между собой, что создавало видимость многочисленной армии [152, c. 59].
2 апреля 1706 г. под опекой полковника Ивана Новикова (по другим данным подполковника Новикова) из города было вывезено 2,9 тыс. больных солдат всех полков. Это была не первая партия больных солдат, вывезенных из Гродно. К 10 апреля 1706 г. в Бресте было много больных «офицеров, урядников и солдат», которые находились под присмотром комиссаров Юшкова и Засецкого [91, с. 298, 303].
3 апреля 1706 г. на левый берег Немана перешли бригады фон Вердена и Белингка. Они ночевали в Занеманском форштадте. Под страхом смертной казни войскам запретили стрелять и пьянствовать. Офицерам запретили иметь при себе какие-либо повозки. По инициативе генерал-майора Я.В. Брюса всем солдатам раздали для похода сухари и по одной ручной гранате.
4 апреля 1706 г. на православную Пасху (24 марта по старому стилю) после полудня вся российская армия перешла Неман по гродненскому мосту. Сперва шли полки правого крыла, затем левого крыла и артиллерия. В это день в районе Гродно лед уже «шел с великой силой». Но выше по течению Немана в районе Орли ледоход еще не начался и шведский мост был невредим. Поэтому генерал-фельдмаршал Г. фон Огильви боялся шведской погони и хотел как можно быстрее оказаться со своей колонной в лесу. Вся тяжелая артиллерия была утоплена в Немане. В войсках осталось лишь по одному орудию на батальон. В сумме это было целых 45 трехфунтовых пушек. В Гродно остался один драгунский полк И.С. Горбова, который поддерживал все караульные огни, нес службу на валах и изображал наличие всей российской армии в «гродненском траншементе».
Вечером 4 апреля в Гродно остались только драгуны И.С. Горбова. Армия ночевала в Занеманском предместье, где генерал-фельдмаршал определил порядок движения войск. Впереди всех ехал квартирмейстер капитан Детковский. В авангарде шел полковник Повиш. За ним двумя колоннами двигались главные силы. По замыслу Г. фон Огильви в случае столкновения с противником колонны разворачивались в две линии боевого порядка. В арьергарде находились генерал-майор Зейдлиц и генерал Репнин.
5 апреля 1706 г. в 10.00 утра российская армия из-под Гродно двинулась на запад. Пехота, артиллерия и телеги с рогаточным брусом шли на Кузницу. В течение дня войска отошли от Гродно всего на 2 мили и ночевали в лесу у деревни Струпка (рядом с современным пограничным пунктом пропуска Брузги). Обозы первой линии направились на Дубницу и Сидру. Обозы второй линии шли на Новый Двор, Червонку и Корыцин.
6 апреля 1706 г. российская армия достигла Сокулки. Пока отступление шло по плану, а противник не подозревал, что в Гродно уже никого нет. Несмотря на самые строгие приказы дисциплина на марше скоро упала и подляский шляхтич В. Кучыньский отметил в своих записках, что на пути из Гродно в Брест «Москва все грабила и забирала лошадей» [135, с. 36]. Вскоре шведы получили сообщение об отступлении «московитов» и двинулись в погоню. Таблица № 7 позволяет синхронизировать движение главных сил российской и шведской армии во время самого опасного этапа «марша-маневра» петровской армии.
§ 2. Встреча трех королей или несостоявшаяся битва под Гродно 26 января 1706 г.
Ночь с 25 на 26 января 1706 г. шведская армия провела в боевом порядке на снегу в лютый мороз у деревни Девятовцы. Смертельно уставшие солдаты зачастую не стояли на ногах и, завернувшись в епанчи, засыпали прямо в строю. Этой ночью всего несколько подвод с провиантом добрались до шведского лагеря, поэтому большинство солдат остались голодными. Карл XII был неутомим. Всю ночь он провел верхом, осматривая полки и несколько раз подъезжал к городу, чтобы удостовериться: не готовят ли россияне вылазку и не пытаются ли улизнуть. Польский король Станислав Лещинский и принц Максимилиан Вюртембергский безуспешно пытались согреться в шалаше рядом с большим костром [99, с. 451; 113, с. 188].
Утром 26 января 1706 г. шведская армия двинулась к Гродно в тех же боевых порядках, в которых она простояла под ружьем всю ночь. Когда шведы приблизились к Гродненскому укрепленному лагерю, они поняли, что король зря беспокоился о возможном отступлении противника. Российская армия была готова к бою как никогда. Г. фон Огильви признавался, что 26 и 27 января 1706 г. он буквально молился о том, чтобы шведы его атаковали [40, с. 245]. Генерал-фельдмаршал был уверен если не в полной победе, то в огромных и бесполезных шведских потерях: «Я б желал, дабы король швецкий здесь атаковал: не сумневаюся, чтоб совершенную викторию в малые часы вашему величеству получити и себя с того замешанного пути высвободить» [74, с. 566; 99, с. 444].
Российская армия в Гродно насчитывала 41 батальон пехоты. По последней военной моде командование союзников выделило из состава батальонов гренадерские роты и сформировало из них 4 сводных гренадерских батальона. Поэтому в научной литературе фигурирует цифра в 45 пехотных батальонов при фактическом количестве 41 штатный батальон. Таким образом, командование союзников ослабило свои батальоны, но получило сильный резерв не прибегая к переброске дополнительных войск. Командиром сводных гренадерских батальонов был назначен полковник Б. Повиш [29, с. 232].
Гродно можно считать родиной гренадерских частей Российской империи. Гренадеры появились в западноевропейских армиях в начале XVII в., как отборная пехота, предназначенная для штурма неприятельских укреплений посредством метания ручных гранат («гренад»). На рубеже XVII–XVIII вв. в большинстве европейских армий в каждом пехотном полку имелась 1 гренадерская рота, укомплектованная самыми рослыми, сильными и храбрыми солдатами. В армиях Габсбургов из гренадер стали формировать сводные батальоны, которые использовались для прорыва боевых порядков противника. В шведской армии была всего одна такая часть – гренадерский батальон лейб-гвардии пехотного полка, которым в Гродненскую кампанию 1705–1706 гг. командовал майор граф Якоб Сперлинг.
По-видимому, идея создания в российской армии в Гродно сводных гренадерских батальонов принадлежит ранее служившему в имперских войсках генерал-фельдмаршалу Г. фон Огильви. Сделано это было с ведома Петра I, поскольку командование над первыми российскими гренадерскими частями было возложено на полковника Бенедикта Повиша – племянника генерал-поручика К. фон Рённе. Сомнительно, чтобы неприязненно относившейся к К. фон Рённе генерал-фельдмаршал Г. фон Огильви назначил на этот ответственный пост родственника своего недоброжелателя. В 1705 г. полковник Б. Повиш командовал в российской армии Шлюссельбургским полком. В сражении при Гемауэртхофе (Мур-мызе) 26 июля 1705 г. полк понес огромные потери. Остатки полка вошли в состав гарнизона Митавского замка, а полковник Б. Повиш был переведен в Гродно. Опыт создания в российской армии в 1705–1706 гг. отдельных гренадерских частей был признан удачным. Зимой 1708–1709 гг. Петр I официально вывел из состава большинства пехотных полков гренадерские роты и сформировал 4 сводно-гренадерских полка. С этого времени вплоть до краха Российской империи в 1917 г. в царской армии были отдельные гренадерские части.
Сохранился российский «План Гродни како тамо его царского величества войско под командою его королевского величества польского […] ошанцевалось в месяце генваре и феврале 1706 г.» от 26 января 1706 г. Оригинал плана хранится в Российском военно-историческом архиве (Ф. 846, Оп. 1, Д. 1466, Л. 1). Это план был составлен в ближайшем окружении генерал-фельдмаршала Г. фон Огильви и, весьма вероятно, при его личном участии. Во-первых, план имеет датировку по новому стилю, в то время как все российские бумаги того времени датировались по старому стилю. Исключение составляли лишь документы Г. фон Огильви. Во-вторых, в легенде к плану на первое место поставлен польский король Август II, с которым у Г. фон Огильви сложились очень хорошие отношения. В-третьих, присутствующий в легенде плана оборот «како тамо» в «Письмах и бумагах императора Петра Великого» употребляется только в переводах на русский язык написанных по-немецки писем Г. фон Огильви («како тамо», «како тако» и т.п.). На основании указанного «Плана Гродни…» в начале XIX в. был составлен «План укрепленному лагерю при Гродне, в коем Российская армия под предводительством фельдмаршала Огильвия стояла в генваре и феврале 1706 г.». Он был издан в качестве приложения № 6 к работе Д.П. Бутурлина «Военная история походов россиян в XVIII столетии» [11, с. 732]. Со временем этот второй план приобрел самостоятельное значение, несмотря на его несовпадения с оригиналом в плане топографии Гродно [18, с. 197]. Белорусский историк архитектуры И.Г. Трусов еще в 1996 г. выявил вторичность этого плана относительно оригинала 1706 г. [37, с. 55].
«План Гродни…» показывает расположение российских полков на гродненских укреплениях в преддверии возможной шведской атаки. Если «привязать» российские «шанцы» к топографии современного Гродно, то российские укрепления протянулись приблизительно на 2 км вдоль Немана от Старого замка на западе до Лидской улицы на востоке. Пологая местность на востоке вызывала наибольшее беспокойство российского командования. Здесь были возведены сразу две линии укреплений. Внешняя линия шла чуть западнее Лидской улицы, а внутренняя приблизительно по 2-му переулку. На юге укрепления возведены не были, за исключением трех артиллерийских батареей и палисадов Занеманского форштадта. На севере линия укреплений шла от пересечения улиц Советской и Ожешко, через пересечение улиц Карбышева и Урицкого, далее к современной автомобильной развязке в районе автовокзала (здесь на пересечении улиц Кирова и Буденного укрепления были особенно мощными, так как это был центр российской позиции). Далее российский «ретраншемент» тянулся к пересечению улицы Пороховой с Пороховым переулком и, наконец, к стадиону СШ № 9. От реки Неман российские укрепления отстояли на 1 км в западном секторе и на 600 – 700 м в восточном. Современная улица К. Маркса являлась разделительной линией левого и правого крыла российской армии.
В настоящее время известно два плана боевого построения российской армии в Гродненском укрепленном лагере 26 января 1706 г. Один из них – это упомянутый выше «План Гродни како тамо его царского величества войско под командою его королевского величества польского […] ошанцевалось в месяце генваре и феврале 1706 г.» на русском языке. Второй план – это его копия (или оригинал?) на немецком языке, но без легенды, который привел в своей работе дореволюционный историк Н.П. Волынский указав местом хранения документа Военно-учетный архив Генерального штаба, отд. II, л. 43 [28, с. 486]. Размещение царских полков на обоих планах полностью совпадает. Единственная проблема – в русском варианте легенды плана допущено несколько ошибок, откровенно противоречащих указанному размещению пехотных батальонов: оба крыла боевого построения названы левыми, 4 из 6 российских пехотных бригад также приписаны к левому флангу, гренадерские батальоны определены в резерв, а по факту поставлены во вторую линию боевых порядков. Все это дало основание российскому историку начала XIX века Д.П. Бутурлину предложить свой вариант «Плана укрепленному лагерю при Гродне…» в котором он попытался реконструировать боевое построение российской армии 26 января 1706 г. [11, с. 732].
Согласно Д.П. Бутурлину российская пехота насчитывала 45 батальонов – 41 штатный пехотный батальон и 4 сводных гренадерских батальона. Левое крыло под командованием генерал-поручика В. фон Венедигера прикрывало Гродно с запада и севера. Оно состояло из трех пехотных бригад, развернутых в две линии. В первой линии стояли две бригады: генерал-майора Вердена (9 батальонов) и генерал-майора Арнштедта (6 батальонов). Во второй линии находилась одна бригада бригадира Рыддера (6 батальонов, в т.ч. 2 гренадерских). Всего на левом крыле располагался 21 батальон. Правое крыло под командованием генерал-поручика Л. фон Халларта обороняло Гродно с севера и востока. Оно включало в себя также три пехотные бригады, поставленные в две линии. В первой линии стояли две бригады: генерал-майора Зейдлица (8 батальонов) и генерал-майора Чамберса (10 батальонов). Во второй линии была развернута одна бригада генерал-майора Белингка (6 батальонов, в т.ч. 2 гренадерских). Всего на правом крыле находилось 24 батальона. Общее командование пехотой осуществлял генерал князь А.И. Репнин. Осью, определявшей деление армии на два крыла, являлась улица Озёрская (ныне К. Маркса) и идущая на восток на Озёры и Скидель дорога, которую россияне называли «Минским трактом».
В боевые порядки российской пехоты были поставлены шесть драгунских полков. Наиболее вероятно, что они были спешены. Три полка находились в первой линии. Полк Пфлуга на крайнем левом фланге у Старого замка. Полки Рённе и князя Волконского закрывали вход в город с востока по улицам Резницкой (ныне Кирова) и Озёрской (ныне К. Маркса). Во второй линии также было три драгунских полка. Полк Штольца занимал вторую, поперечную линию укреплений в восточной части позиции. Полки Генскина и Горбова были развернуты по диагонали от Бригитского монастыря вдоль улочки, идущей к Неману. Ныне от нее сохранилась лишь восточная часть – улица Пригородная. Общее командование российскими драгунами в отсутствие А.Д. Меншикова осуществлял генерал-поручик К. фон Рённе. Во главе всей российской армии стояли польский король Август II и генерал-фельдмаршал Г. фон Огильви.
Остается загадкой, где 26 января находились еще четыре российских драгунских полка. Полки Остафьева, Гейна и графа Шауэнбурга 25 января 1706 г. участвовали в бою на переправе через Неман, т.е. они уже были на правом берегу реки. Но ни на одном из планов обороны Гродно 26 января 1706 г. они не указаны. Вероятно, что эти части были переведены обратно на левый берег Немана и вместе с драгунским полком Нетлегорста занимали укрепления в Занеманском предместье.
Боевое построение российской армии учитывало рельеф местности и возведенные в соответствии с ним укрепления. В западном секторе обороны – на высоких холмах вдоль речки Городничанки – было построено в одну линию лишь шесть пехотных батальонов и один драгунский полк на фланге. В северном секторе обороны, где местность постепенно понижалась – приблизительно в районе современных улиц Ожешко и Ленина – войска были построены вдоль одной линии укреплений в две линии. В восточном секторе обороны – приблизительно в районе современных улиц Лидской и Белуша – местность была относительно ровной и отсутствовали естественные препятствия. Здесь были возведены две линии укреплений, а войска стояли в три линии. Третью линию образовали три драгунских полка.
Боевое построение шведской армии известно в самых приблизительных чертах. Шведы вышли к городу утром 26 января 1706 г. с северо-запада по Старой Виленской дороге (в настоящее время Виленская улица и Виленский переулок). Карл XII развернул свои полки на лесистых возвышенностях с запада от города. Правый фланг шведов упирался в реку Неман, а перед фронтом находилась река Городничанка [28, с. 204]. Шведский король остался верен себе – он появился с той стороны, где противник имел меньше всего сил, зато местность была самой неблагоприятной: холмистой, лесистой и пересеченной рекой. Занятая шведами позиция была удобна для обороны, а не для наступления. По численности пехоты и количеству орудий шведы в 2,5 раза уступали российской армии. Зато в кавалерии армия Карла XII имела количественный перевес в 1,5 раза и явное качественное превосходство над российскими драгунами. Выбранная шведским королем позиция позволяла поставить пехоту на возвышенностях, прикрыть правый фланг незамерзшим Неманом, а всю кавалерию собрать в ударный кулак на левом фланге. Проблема была лишь в том, что командование союзников не собиралось атаковать шведскую армию. Силы и средства противников под Гродно, исходя из реального числа боеспособных солдат на конец января 1706 г., представлены в таблице 6.
Современный российский историк В.А. Артамонов приводит письмо Г. фон Огильви с численностью российской пехоты в Гродно по состоянию на 18 – 20 января 1706 г., т.е. за неделю до шведского появления под городскими валами. Согласно этим данным петровская пехота насчитывала 14 333 мушкетера, 861 больного при полках, 4 229 солдат «в посылках и отлучках» (по-видимому, включая батальоны в Курляндии, Астрахани и Москве). Неизвестно куда пропали 11 офицеров и 1 772 солдата [4, с. 99]. В этом случае боеспособная российская пехота насчитывала около 15 тыс. человек, что, тем не менее, дает почти двукратное численное превосходство над шведской инфантерией.
Таким образом, даже спешив своих драгун, Карл XII мог бросить на штурм гродненских укреплений не более 10 тыс. человек. В то время как российская армия имела на правом берегу Немана около 23 тыс. человек, окопавшихся на сильной позиции с мощной артиллерией.
Шведским генералам хватило одного взгляда на Гродненский укрепленный лагерь, чтобы в один голос заявить королю о невозможности атаковать противника. По словам Ё. Нордберга место было идеально подготовлено для обороны, оно имело возвышенность с западной стороны и было обнесено земляными укреплениями (окопами) с широким рвом и палисадами. Гарнизон располагал многочисленной артиллерией, размещенной в бастионах и в замке. Предместья с обеих сторон города были заранее сожжены. За мощными укреплениями шведы разглядели минимум 15 тыс. пехоты с кавалерией на флангах [141, с. 67]. В зимнюю пору с занятых шведами возвышенностей было хорошо видно, что российская армия была построена в две линии с двумя сильными отрядами в резерве [124, с. 134]. Шведские солдаты не располагали такими точными цифрами, но вид многочисленной пехоты противника произвел на них большое впечатление. Рядовые «каролинеры» перешептывались, что «в Гродно заперлись 80 тыс. русских» [157, c. 271–272].
Карл XII не собирался просто так отступать от Гродно. В сопровождении генерал-квартирмейстера графа М. Стенбока и нескольких военных инженеров он внимательно осматривал гродненские укрепления. Король выехал на возвышенность, напротив Старого замка, где его сразу же обнаружили и открыли огонь из установленных в замке орудий. Российские пушки не нанесли шведам никакого вреда [28, с. 204; 141, с. 67]. Сперва королю показалось, что он нашел удачное место для внезапной атаки – справа от двух лесов на правом фланге обнаружился небольшой проход. Но при детальном осмотре выяснилось, что это «дефиле» пересекает небольшая речка [Городничанка – С.Д.], а сам проход настолько узкий, что атакующие колонны можно будет обстреливать даже из пистолетов. После чего король с сожалением согласился с мнением своих генералов о невозможности атаки [124, с. 134]. Залпы российских пушек произвели большое впечатление на местное население. Великий канцлер литовский К. Радзивилл покинул Гродно 21 декабря 1705 г. В своих воспоминаниях о событиях конца января 1706 г. он опирался на слухи и чужие сведения и утверждал, что шведы несколько раз неудачно штурмовали Гродно [151, с. 91]. Эти рассказы упорно носились по Беларуси в феврале 1706 г. долетая даже до Петра I в Дубровно [73, с. 28, 30].
Битва трех королей, которую так жаждал генерал-фельдмаршал Г. фон Огильви, так и не состоялась. Простояв три часа в боевых порядках шведская армия отошла от Гродно к деревне Грандичи, где расположилась вдоль ручья Лужайна [105, с. 127; 137, с. 42–43; 157, c. 271]. Здесь солдат ждала уже третья морозная ночь в чистом поле. Единственным утешением стало появление шведского обоза, который наконец-то догнал армию. Провиант и палатки не могли согреть окоченевших людей, а число домов в окрестных деревнях было слишком мало для целой армии. Поэтому шведские солдаты стали разбирать деревенские постройки и разжигать огромные костры, чтобы хоть как-то согреться [141, с. 67].
В ночь с 26 на 27 января 1706 г. в плен к осажденным попал шведский обоз с больными солдатами. Согласно Г. Адлерфельту повозки сбились с пути и приехали прямо в Гродно, в руки русских [113, с. 189]. Ё. Нордберг приводит другую версию. Обоз с больными двигался по той же дороге, по которой днем ранее прошла шведская армия. Но российские драгуны не отсиживались в занеманских укреплениях. Они выдвинулись вперед, перехватили обоз и сопроводили его в Гродно [141, с. 68]. Поэтому К. фон Рённе в начале февраля 1706 г. из Гродно мог смело писать А.Д. Меншикову, что «у нас неприятельских невольников есть довольно» [28, с. 206 прим.].
Наученные горьким опыт шведы весь день 27 января 1706 г. оставались у Грандичей, прикрывая переправу своих обозов через Неман. Еще в первой половине ХХ в. на южной окраине деревни Грандичи сохранялись земляные насыпи, именуемые местными жителями «шведскими окопами» [130, с. 5]. Севернее Грандичей по направлению к Неману по сей день существует топоним Каролинка.
Голод и холод гнали шведскую армию от Гродно. 28 января 1706 г. войска пошли на восток к деревням Сколобово и Головничи южнее Вертилишек, где отдыхали несколько дней. Шведы продолжали распускать слухи, что они готовят фашины (связки хвороста для прикрытия атакующих и заваливания рвов) и лестницы для штурма Гродно. В этом были крайне заинтересованы польский король Станислав Лещинский, великий гетман литовский К. Сапега и великий подскарбий литовский Б. Сапега. Они пытались убедить шведского короля непременно атаковать Гродно, объясняя, что не смогут привлечь на свою сторону литвинов, пока город находится в руках русских. Шведы отвечали, что штурм русских фортификаций не такое легкое дело и это надо было делать осенью [113, с. 189; 141, с. 68]. Как отметил в своих воспоминаниях «сапежинский региментарь» К. Завиша решено было не брать Гродно штурмом, так как суровой зимой невозможно было делать батареи и рыть окопы, а без этого войска неизбежно понесли бы большие потери [144, с. 238].
29–30 января 1706 г. на совещаниях со своими генералами и союзниками Карл XII принял окончательное решение блокировать Гродно и с помощью голода и болезней заставить русских сдаться. Шведские генералы напомнили королю, что в Гродно настолько мало домов, что в них едва ли можно будет разметить четвертую часть гарнизона, который они оценили в 15 тыс. пехоты. Огромные небоевые потери у осажденных, скученных на морозном воздухе в тесном пространстве укрепленного лагеря, будут неизбежны. Надо еще более усугубить их отрезав подвоз продовольствия – блокировав Гродно и все дороги конными отрядами. Благо, что кавалерия Карла XII по всем параметрам превосходила противника. На генеральное сражение надеяться было нечего – российская армия не собиралась покидать выгодную позицию и давать бой на полях восточнее Гродно [141, с. 67–68].
С учетом опыта Северной войны решение Карла XII отказаться от штурма Гродно выглядит оптимальным решением. В январе 1709 г. в лютый мороз шведская армия попыталась взять приступом крепость Веприк на Украине, укрепления которого не намного отличались от гродненского «ретраншемента». Хотя Веприк обороняли всего 1,5 тыс. солдат с 3 орудиями шведская армия по самым скромным подсчетам потеряла убитыми 46 офицеров и свыше 1 тыс. солдат, но так и не взяла крепость с бою [115, c. 223]. В данном контексте очевидно, что атака Гродно, который обороняли свыше 20 тыс. солдат и более 100 орудий, стала бы для шведской армии подлинным самоубийством.
Весомым аргументом противников штурма Гродно стал тот факт, что ночью 28 января 1706 г. город покинул Август II. Взяв с собой немногочисленную саксонскую конную гвардию и четыре российских драгунских полка польский король помчался на запад, пообещав через три недели вернуться со всей саксонской армией. Август II поступил благоразумно. Он снял с правого берега лишь один драгунский полк Генскина, стоявший 26 января в резерве южнее Бригитского монастыря. Остальные три полка – Остафьева, Нетлегорста и графа Шауэнбурга – были взяты с Занеманского предместья, где остался всего один драгунский полк Гейна. Король надеялся, что благодаря этому основная линия обороны города не будет ослаблена, а враги не сразу заметят уход значительной части кавалерии [28, с. 204–205]. Во главе сводной драгунской бригады Август II поставил генерал-майора Я. Генскина, который еще пару месяцев назад служил полковником кирасирского полка саксонской армии. Командование над оставшимися в Гродно войсками польский король вручил старшему по званию офицеру – генерал-фельдмаршалу Г. фон Огильви.
С XVIII в. в русской исторической литературе принято считать, что коварный Август II забрал из Гродно лучшие драгунские полки [28, с. 205 прим.]. Это не совсем верно. Данные полки являлись одними из первых драгунских полков, сформированных в самом начале Северной войны, но их боевые заслуги были различными. Полки Генскина и Нетлегорста летом 1705 г. принимали участие в неудачной для российской армии битве при Мур-мызе, где понесли значительные потери и потеряли своих полковников Григорова и Игнатьева. Полк графа Шауэнбурга не имел большого боевого опыта. Лишь драгунский полк Остафьева к началу 1706 г. можно назвать одним из лучших в российской армии. В Гродно остались не менее заслуженные драгунские полки Рённе, Пфлуга, Горбова и князя Волконского.
29 января 1706 г. кавалерийское соединение Августа II достигло Тыкоцина, где драгуны, получив фураж и провиант, отдыхали два дня. Багаж короля был заранее отослан в Пруссию. 30 января 1706 г. из Тыкоцина польский король подтвердил фельдмаршалу М. фон дер Шуленбургу свой приказ: «Не теряя ни минуты, вступить с армией из Саксонии в Польшу и сокрушить Реншёльда, у которого не более 8 000 человек». 31 января польский король двинулся из Тыкоцина в Варшаву, куда прибыл 5 февраля. Король был полон энтузиазма и уверен в близкой победе. Из польской столицы Август II 7 февраля 1706 г. отправил командующему саксонской армией М. фон дер Шуленбургу очередной приказ немедленно атаковать шведский корпус К. Реншёльда. Польский король зря так волновался. Фельдмаршал М. фон дер Шуленбург сам был полон решимости воспользоваться благоприятными возможностями, связанными с уходом Карла XII под Гродно. 7 февраля 1706 г. саксонская армия в нескольких колоннах перешла по льду Одер и теперь искала встречи с полками К. Реншёльда [11, с. 17; 65, с. 202; 99, с. 452; 120, с. 622, 627 прим.].
Карла XII грандиозные планы и бурная деятельность Августа II нисколько не заботили. Он понял, что с отъездом польского короля осажденные ни за что не решатся на битву в открытом поле, и приступил к реализации своего замысла – полной блокаде Гродно. 1 февраля 1706 г. армия двинулась в поход. Войска шли тремя колоннами словно веер разворачиваясь на север и восток от Гродно. Главные силы шведской армии во главе с Карлом XII двигались на Головачи – деревню севернее Скиделя. В эту колонну входили четыре кавалерийских, три драгунских и шесть пехотных полков. Вторая колонна во главе со Станиславом Лещинским и шведским генерал-лейтенантом Н. Стромбергом пошла левее – на Стриевку – деревню рядом с местечком Озёры. С польским королем помимо его хоругвей были два пехотных, один кавалерийский и один драгунский полк, а также вся шведская артиллерия. Еще севернее направилась третья колонна – польская и литвинская кавалерия во главе с киевским воеводой Ю. Потоцким, великим гетманом литовским К. Сапегой и бобруйским старостой Я. Сапегой [113, с. 190–191]. Началась блокада Гродно.
Стоимость книги в Минске 40 р.
У нашего представителя в Москве и Санкт-Петербурге 1300 р. Возможна отправка почтой по РФ.
Книга имеется в продаже, по вопросам приобретения книги пишите: Адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в вашем браузере должен быть включен Javascript.
